Лев, который любил шахматы
Приезжаете в Ясную Поляну — и, кажется, слышите перестук фигур. Для Льва Толстого шахматы были не капризом салонной моды, а неотъемлемой частью жизни: «Я люблю шахматы потому, что это хороший отдых; они заставляют работать головой, но как-то очень своеобразно…»
Лев за доской
Лев Николаевич увлекся шахматам в юности и они сопровождали его всю жизнь — от казанских студенческих лет до самой старости. Его оппонентами в разное время были Иван Тургенев, композитор Сергей Танеев, художник Илья Репин, пианист Александр Гольденвейзер, а также ближайшие друзья и, конечно, его дети. Шахматы для Толстого — не теория, изученная по книгам, а практическая игра и бесконечные «домашние матчи» в Ясной Поляне.
С князем Сергеем Урусовым, сильным мастером своего времени и товарищем по Севастополю, Толстой играл регулярно — отчасти поэтому шахматные сюжеты и манера «считать варианты» так органично проступают в его дневниках и прозе.
«Лучший отдых»
По воспоминаниям Гольденвейзера*, Толстой ценил шахматы как смену вида интеллектуальной нагрузки: они «занимают совсем другие умственные центры», поэтому после напряжённой работы над рукописью он переключался на шахматы.
*Александр Борисович Гольденвейзер (1875 – 1961гг.) известный русский и советский пианист и композитор. Увлекался шахматами, участвовал в турнирах, играл с Ласкером, Капабланкой, Рубинштейном, дружил с Ботвинником.
Шахматы в «Войне и мире»
В этом великом (на мой взгляд) романе Толстого шахматы – не просто фоновый досуг героев, а способ мыслить о войне и свободе. Наполеон, заядлый шахматист, произносит: «Шахматы поставлены, игра начнется завтра». А Пьер Безухов сравнивает сражение с партией в шахматы, а Андрей Болконский возражает ему: в шахматах можно думать «сколько угодно», а на войне есть «условия времени». Толстой тонко использует метафору игры, указывая на невозможность учитывать все в реальной жизни.
— Искусный полководец, — сказал Пьер,— ну тот, который предвидел все случайности... ну, угадал мысли противника.
— Да это невозможно,— сказал князь Андрей, как-будто про давно решенное дело. Пьер с удивлением посмотрел на него.
— Однако,— сказал он,— ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
— Да,— сказал князь Андрей,— только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с тою разницей, что конь всегда сильнее пешки, и две пешки всегда сильнее одной, а на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войска никому не может быть известна... Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уже меньше всего от позиции.
До нас дошли как минимум две партии писателя, сыгранные в Ясной Поляне в 1906 году против Э. Моода; одна из них — боевой Королевский гамбит. Их публиковали европейские теоретики, отмечая практическую силу Толстого у доски и его охоту к инициативе. Даже если по этим фрагментам нельзя «определить рейтинг», то характер читается сразу: только вперёд, рискуя!
Последние дни Толстого — с шахматами
Осень 1910-го. Здоровье писателя сдаёт, но вечерами всё так же расставляются фигуры. В дневнике Софьи Андреевны за 1–2 октября короткие строки: «играли все в шахматы». Мелочь? Но именно в них и проявляется верность привычке, которая сопровождала Толстого всю жизнь.
Наследие: турнир в Ясной Поляне
Спустя век после ухода писателя шахматы в Ясной Поляне снова стали событием: в 2021 году здесь прошёл первый международный «Кубок Льва Толстого» — рапид-турнир круговик. Победил Аниш Гири с феноменальным результатом 8 из 9, опередив Нодирбека Абдусаторова и Бориса Гельфанда. Красивый способ напомнить: для Толстого шахматы — не только символ досуга XIX века, но и живой язык соревнования.
В заключение добавлю, что, на мой взгляд, Толстовский «шахматный рецепт» прост и актуален даже сегодня:
- меняйте тип нагрузки — шахматы могут быть прекрасным отдыхом для уставшего разума;
- играйте регулярно и с разными людьми — от дружиских паретий до баталий с сильными соперниками;
Если уж «нравственный ориентир» и «глыба» русской литературы находил в шахматах ясность — нам тем более есть, чему поучиться за доской.
При подготовке материала исппользовалась книга И.М. Линдера “Лев Толстой и шахматы” (1960г.)
Автор
